Олег Языков - Крылья Тура. Командировка [2 том полностью]

— Ничего, Толя, не горюй! — пыхтя, ответил я, борясь с лямками парашюта и пытаясь удержать зажатый коленями шлемофон. — Я тебе сейчас "один умный вещь скажу"… Уф-ф! Наконец-то! — я сбросил парашют на крыло, сверху швырнул шлем, и рукой растрепушил мокрые волосы.

— Ты, Толя, попробуй этот камуфляж наносить точками. Ну, не точками, конечно, как при письме, а квадратиками такими маленькими, сторона сантиметра полтора-два, а? Вот увидишь — станет намного лучше. Эти резкие переходы уйдут — ведь более темные квадратики можно чередовать с более светлыми, и делать такой пла-а-а-вненький переход! А метров с тридцати-сорока это будет смотреться вообще как картинка! А для работы надо шаблоны такие нарезать, из квадратиков, — гуще, реже, совсем редко… Ну, ты понимаешь?

— Понял! Это ведь как пуантилизм! Здорово придумал, Витя! — обрадовался наш баталист. — Сегодня же и попробую. Архипыч! Архипыч! Вы какую машину сегодня заканчиваете? Что? "Семерку"? Погодите под покраску ставить — я кое-что на корпусе помечу…

Ну, вот, рад — как ребенок. А пуантилизм, там, или вообще — "цифра", — какая нам разница? Лишь бы работало!

Да, вот еще что… Надо бы праздничный вечер для Толи сделать. А то вытребовал парня в Москву, дали ему отпуск, а он пашет как лошадь, даже по ночам, а отдыха — никакого. Да и мне немного развеяться можно, а то мы действительно что-то заработались…

Все… Я вроде все закончил, парашют сдал, "третьяка" уже облепили техники, Толе установку выдал. Теперь надо идти писать отчет о пробном вылете. Отчет будет написан просто и лаконично: "Это полный… восторг!"

…Вот есть такие моменты в жизни человека, а то и целого коллектива, когда, как по волшебству, все становиться легко и просто, все на удивление ладится и получается — прямо как в сказке! Такие удачные дни пришли и к нам. Конечно, я понимаю, что так просто, без вложенного труда и пота, этого не бывает, но — со стороны смотрелось именно так. И, что интересно, многими прорыв связывался с личностями двух прикомандированных с Южфронта, вот ведь что интересно! Спорить и рвать рубаху на груди я не собирался, а больше все хмыкал и отмалчивался. А за Толю я был искренне рад. Синельщиков однозначно шепнул мне, что орден — не орден, рано еще об этом говорить, сначала нужно провести все испытания и поставить истребитель на серию, но премию — и очень весомую премию, Толя уже заработал. На самом деле — он здорово сократил время работы над истребителем, просто здорово! Да, а прогон сделанных по новым пропорциям моделей третьяка в аэродинамической трубе ЦАГИ дал исключительно положительный результат. Но, конечно, были нащупаны и некоторые "шероховатости", а как же без этого! Но это все дело поправимое! Над ними уже работали.

Так, в трудах и бореньях, прошла неделя… Я стал чувствовать, что копится усталость. Пошептался с Синельщиковым, намекнул, что это опасно чреватостями… Тут ведь можно либо допустить серьезную ошибку, либо вообще — просто и примитивно грохнуться при испытательном полете. Во всем нужна мера. И наша любимая сталинская конституция прямо говорит, что, кроме права на труд, мы имеем еще что? Правильно, возьмите пирожок. Мы имеем право на заслуженный, активный и разносторонний отдых!

Ведущий проникся, скорректировал программу испытаний и работ по подготовке к выпуску оставшихся истребителей, и дал нам с Толей четыре дня отдыха. Причем, что очень вовремя, нам выплатили премию. Мне поменьше, а вот Рощину дали хорошо, не стали жаться. Двадцать тысяч выписали баталисту-пуантилисту! И я считаю — вполне заслуженно! Это ведь государственного масштаба дело Толя своротил, как тут не отметить человека.

Так что на следующее утро я стоял перед мольбертом в студии, на котором висел мой новый мундир, и переносил на него свои ордена. Достойно, весьма достойно! Скромно и красиво! А если еще… Эх! Не будем торопить события.

— Ну, пан Анатоль? Какая у нас будет программа? Пойдем мы с тобой в цирк? В зоопарк? В театр? Или в ресторан? Впрочем, в ресторан мы и так пойдем, обедать ведь где-то надо… А может, соберем вечеринку, а, Толя? У тебя девушка есть? Друзья в Москве? Что зарделся, как маков цвет? Есть, чую, что есть! Так это же здорово, что ж ты молчал. Под это дело пошли покупать тебе костюм!

После посещения одного универмага мои сияющие мечты насчет костюма несколько поблекли. То, что висело на плечиках, было… да, было, в общем.

— Вот что, Толя! А пойдем-ка мы с тобой, знаешь, куда? В комиссионку! Что значит "дорого"? Для нас это абсолютно не дорого! Как говорил незабвенный Остап Бендер — деньги просто валяются на дороге! Их можно подбирать по мере необходимости. Вот ты прилетел в Москву нищим и бедным студентом-заочником в сержантских погонах. А теперь ты — уважаемый человек! Старшина бригады маляров на ОКБ Яковлева! Не надо! Не бейте меня, пожалуйста, я хороший! Ах, так?! Ну, погоди… Все-все! Миру — мир, войне — сам понимаешь что… Ну, двинули.

Смена курса и приоритетов оказалась абсолютно правильной. Мы с Толей разыскали богатую комиссионку, перетряхнули ее сверху донизу, и одели художника как принца Кентского. Нет, не кента какого-то, а именно — как принца!

Серый, цвета "хворой мыши", костюм в мелкую-мелкую клеточку сидел на Анатолии просто отлично. К нему мы взяли бледно-голубую, "холодного" цвета рубашку, темно-синий галстук в серебряную полоску, и серую же шляпу "Борсалино". Темно-серых туфель мы не нашли, удовлетворились черными штиблетами и черными носками. Все! Это не сержант Рощин — это принц Поддатский! Где тут ближайший ресторан, ваше высочество? Я договорился с молоденькой продавщицей, что военные шмотки Толи немного полежат у нее под прилавком, и мы отправились на поиски приключений.

До ресторана решили идти пешком, благо тут было недалеко. Я с огромным интересом оглядывался и пялился по сторонам. Вообще-то, действительно, это и для меня праздник. Все время до сегодняшнего дня я либо куда-то мчался, сломя голову, либо решал какие-то срочные дела, либо безвылазно сидел в ОКБ. А Москву, собственно, так толком и не увидел.

Ну, что вам сказать? Видно, что это столица воюющего государства. Разрушений не видать. Хоть, как я знаю, столицу бомбили, но разбитых зданий, следов пожаров я не видел. От витрин крупных магазинов убрали баррикады из мешков с песком. Бумажные полосы крест-накрест на окнах, однако, еще были видны.

Много людей в форме. Причем, не обязательно в военной форме. Ну, да! Какое время, такова и одежда. Тут носят форму почти все — и школьники, и пэтэушники, и дипломаты, и железнодорожники… Замучаешься перечислять. Впрочем — это было характерно и для императорской России.

Вот, что интересно! Очень много лошадей! А как же! Гужевой транспорт пришел на помощь своему прореженному войной автомобильному собрату. Смотрится… как бы вам сказать? — непривычно смотрится, одним словом. Но — как-то мило, живенько и по-домашнему. Только вот кучки конских… гм-м, отходов, что ли… Ну, ничего! Дворников полно — вон суетятся, как хомячки какие.

Говоря по правде, нужно признать, что город был несколько запущен и грязноват. Это и понятно — много народа из коммунальных служб ушло на фронт, и технику у них забрали. Но сейчас уже кое-что начали делать, субботники, наверное, провели, скорее всего. В парках и скверах, да и во дворах домов горели и тлели, давая низкий, стелящийся светлый дым, многочисленные кучи мусора. Воздуха они, как это метко заметили по другому поводу, правда, товарищи Ильф и Петров, не озонировали… Да бог с ними! Чище будет, вот и всем будет хорошо!

Много магазинов, в дверях туда-сюда снует народ. Причем в магазинах очень интересный ассортимент — можно купить и костюм, и колбасу, и хомут для лошади, и парфюмерию. Да… интересно!

Особая статья — рынки или, правильнее сказать, — толкучки-барахолки. Уже на подходе к ним толчется, колышется и гудит огромная масса народа. Все всё продают. Море барахла — подержанного, потасканного, ненужного… Мы туда даже подходить не стали — просто страшно! Дохнуло застоявшимся запахом мочи и бедности… А ищут в основном что-нибудь из питания — картошку, хлеб, сало, овощи, соленья всякие… Голодно живут люди. Что поделаешь — карточная система. Но свободная продажа товаров сельскохозяйственного производства есть, и их много. Купить можно почти все, правда, все довольно дорого.

Так, крутя шеей как на экскурсии, мы дошли до ресторана. Обед, однако! Поскольку я в основном смотрел по сторонам, названия кабака я и не увидел. Толя просто поймал меня за руку и куда-то затащил. Оказалось — ресторан. Так себе, средней руки заведение. Но — кормят и поят. Мы выпили и поели. Ничего. Вкусно. Вот интересно, а "Арагви" сейчас существует? Хочу кавказскую кухню, шашлык хочу!

— А шашлык хорошо готовят на ипподроме, — поделился мыслью Толя.

— То-о-ля! Стой! Ты гений! — прошептал я, сделав квадратные глаза. — Ипподром — это же лошадиные бега! Толя — ты молодец, что вспомнил! Это же просто Клондайк какой-то! Срочно едем на бега — бегать будем. За банкнотами бегать.